-девушка...ДЕВУШКА!!!
сестричка, называемая девушкой, нервно приглаживая белый халат, что-то беспокойно доказывала пластиковой засаленной трубке. На миг оторвавшись, она вопросительно кивнула в сторону окошка.
-девушка! у вас есть вот это... сейчас...
Немолодая женщина с разящим запахом "Красной Москвы" вытащила из сумки клочок бумаги, скоро разгладила его и, близоруко щурясь, протянула обрывок в окно.
-у вас есть вот это, от кашля... (она доверительно и немного наигранно откашлялась) си...си... не вижу.
-нет. на "Си" ничего такого нет! - оборвала аптекарша и снова принялась доказывать куску пластмассы, что разговаривать решительно не о чем, что Это не в её компетенции и проч.
-ну как... вы вы прочитайте... - тут женщина снова навязчиво и уже обиженно откашлялась.
-Стоптусин? - мельком глядя на замусоленный обрывок кинула девушка в белом
-Да! Да! именно он! только не в таблетках - тут женщина сделала страшное лицо, будто бы панацея в таблетках обращалась в страшнейший яд.
-а что? Капли? Вам ребенку?
-да нет же! - тут простуженная прижала пухлую ладонь к горлу и, настырно доказывая, что больна именно она, притом больна как никто другой, откашлялась в очередной раз.
в конце концов злосчастный пузырёк снадобья был продан почти за бесценок и оттого обиженно звякнул ударившись о склянку неоднократно проклятой мною Красной Москвы.
очередь наконец дошла и до меня, торопиться было некуда, тем более аптека опустела полностью. нас оставалось трое. я, Аптекарша и неведомый и неугомонный на другом конце телефонного провода.
вконец разозленная разговором девушка сжала многострадальную трубку и выпалила:
"Мне некогда! некогда! я не могу говорить! у меня.. у меня очередь!" последнее слово звучало как страшная тайна, разглашенная под строжайшим секретом. из трубки послышались расстроенные короткие гудки.
я посмотрела за спину на одинокие погремушки в застеклённых витринах. Девушка заговорщически подмигнула. я, подгоняемая незримой очередью, скоро взяла всё, что велел мне обрывок газеты, почти такой же как у Красной Москвички и вышла из Аптеки.
был вечер. зажгли фонари. а юная аптекарша вряд ли когда-нибудь читала Блока)
сестричка, называемая девушкой, нервно приглаживая белый халат, что-то беспокойно доказывала пластиковой засаленной трубке. На миг оторвавшись, она вопросительно кивнула в сторону окошка.
-девушка! у вас есть вот это... сейчас...
Немолодая женщина с разящим запахом "Красной Москвы" вытащила из сумки клочок бумаги, скоро разгладила его и, близоруко щурясь, протянула обрывок в окно.
-у вас есть вот это, от кашля... (она доверительно и немного наигранно откашлялась) си...си... не вижу.
-нет. на "Си" ничего такого нет! - оборвала аптекарша и снова принялась доказывать куску пластмассы, что разговаривать решительно не о чем, что Это не в её компетенции и проч.
-ну как... вы вы прочитайте... - тут женщина снова навязчиво и уже обиженно откашлялась.
-Стоптусин? - мельком глядя на замусоленный обрывок кинула девушка в белом
-Да! Да! именно он! только не в таблетках - тут женщина сделала страшное лицо, будто бы панацея в таблетках обращалась в страшнейший яд.
-а что? Капли? Вам ребенку?
-да нет же! - тут простуженная прижала пухлую ладонь к горлу и, настырно доказывая, что больна именно она, притом больна как никто другой, откашлялась в очередной раз.
в конце концов злосчастный пузырёк снадобья был продан почти за бесценок и оттого обиженно звякнул ударившись о склянку неоднократно проклятой мною Красной Москвы.
очередь наконец дошла и до меня, торопиться было некуда, тем более аптека опустела полностью. нас оставалось трое. я, Аптекарша и неведомый и неугомонный на другом конце телефонного провода.
вконец разозленная разговором девушка сжала многострадальную трубку и выпалила:
"Мне некогда! некогда! я не могу говорить! у меня.. у меня очередь!" последнее слово звучало как страшная тайна, разглашенная под строжайшим секретом. из трубки послышались расстроенные короткие гудки.
я посмотрела за спину на одинокие погремушки в застеклённых витринах. Девушка заговорщически подмигнула. я, подгоняемая незримой очередью, скоро взяла всё, что велел мне обрывок газеты, почти такой же как у Красной Москвички и вышла из Аптеки.
был вечер. зажгли фонари. а юная аптекарша вряд ли когда-нибудь читала Блока)